Новости

«Музыка всегда ждет нового гения»

На второй сцене Мариинского театра 26 июня состоится мировая премьера оперы Родиона Щедрина «Левша», созданной специально по заказу петербургского театра. Двухактная опера классика отечественной музыки прозвучит в этот день в концертном исполнении, премьера сценической версии назначена на 27 и 28 июля. Именно «Левшой» завершится XXI фестиваль «Звезды белых ночей».

«Лента.ру» встретилась с Родионом Щедриным в Петербурге, в Мариинке, где он ежедневно проводит репетиции, и поговорила о его новом сочинении, Лескове-провидце и нелегкой участи молодых композиторов. Родион Щедрин также рассказал, чему учил своих учеников, как возглавлял Союз композиторов РФ и почему не стоит слушать музыкальных критиков.

Вы уже обращались к произведениям Лескова, написали оперу «Очарованный странник». Как возник «Левша»? Это идея Валерия Гергиева или ваша?

Родион Щедрин: Выбор темы в достаточной степени был за мной. Его идея заключалось в том, чтобы для новой сцены Мариинского театра написать новую оперу. И с этим предложением он обратился ко мне, а уже ответно я, обдумывая возможный сюжет оперы, назвал «Левшу» по целому ряду причин. Потому что я думаю, что Лесков — один из величайших писателей земли русской. Обращался я к нему дважды: один раз в жанре оперы — это был «Очарованный странник», а второй — литургия «Запечатленный ангел». Гергиев положительно отнесся к предложенному мной сюжету.

Чем вам интересен Лесков? Тем, что так искусно рисует русский национальный характер?

Лесков — я думаю, это не вызывает ни у кого сомнения — существует в нашей истории вместе с прилагательным «великий». На Западе он менее известен, чем следовало бы, но этому есть обоснование: у него настолько яркий, колоритный, сочный, многоликий русский язык, что его очень трудно переводить. Я вам расскажу маленькую историю. Ко мне поступило предложение от Лорина Маазеля, когда он пришел руководить Нью-Йоркской филармонией, написать определенного рода сочинение. Он перечислил те компоненты, которые ему хотелось там видеть: солисты, хор, русские песнопения, колокола, цыгане — и я ему назвал «Очарованного странника». Он сказал, что хочет прочесть прежде, чем мы будем подписывать контракт, и я дал ему английский перевод. После этого Маазель сказал: «Знаете, давайте искать другой сюжет, мне не кажется это очень интересным». Но я все-таки настаивал на том, что не ошибся, пошел в магазин, разыскал не без труда немецкий перевод «Странника» в цюрихском издании и дал ему прочесть. Он прочел, позвонил и сказал: «Соглашаюсь, мне очень понравилось». И его жена мне потом рассказывала, что этот томик Лескова долго лежал у него на спальном столике. Так что Лескова переводить очень трудно. На Западе главным образом его знают как автора «Леди Макбет Мценского уезда», по опере Шостаковича.

Вы преподавали в Консерватории, но потом ушли. Чему вы учили своих учеников тогда?

У меня был конфликт, я ушел, хлопнув дверью, потому что в 1968 году отказался подписать письмо в поддержку ввода войск в Чехословакию. Я непартийный, но на меня сразу стали давить, я ушел и хорошо сделал. И Андрей Эшпай ушел в знак солидарности со мной. Про преподавание я две вещи могу сказать задним числом. Первое — быть самим собой, но и знать технологию, которой можно научить. Конечно, в истории музыки были исключения. Например, Мусоргский мало знал ее, но это такая глыбища, которая словно пришла к нам из другой галактики. Он слушал самого себя, не прислушивался, что ему говорил композитор и критик Цезарь Кюи...

Как вам кажется, у вас есть какие-то последователи?

Среди моих коллег были люди, которым было интересно, что я делаю, в каком направлении я двигаюсь. Но сами они могли двигаться в совершенно противоположную сторону. В музыкальной юности мы росли в системе, где было два солнца — Шостакович и Прокофьев, Запад был закрыт. Но эти два солнца достаточно грели... трава росла.

Насколько Россия сейчас интегрирована в мировой музыкальный контекст? По вашим ощущениям.

Исполнительски — абсолютно интегрирована. Я бы даже сказал, что Запад интегрируется в нас. Исполнительский уровень по-прежнему высочайший. Один Мариинский театр чего стоит. Я думаю, он сегодня не имеет себе равных в мире по творческим возможностям. Что касается композиторов, трудно говорить. Музыка и те, кто ее сочиняют, переживают не лучшие времена. Мне думается, что музыка всегда ждет своего нового гения.

Беседовала Татьяна Ершова

Источник: lenta.ru
Добавлено автоматически
Просмотрено: 1877 раз